Булыгин В.Я. О происхождении слова Князь. Ученые записки Императорского Казанского Университета. 1834 г. Книжка 1. Стр. 105 – 113.
Влади́мир Я́ковлевич Булы́гин (1789—1838) — профессор истории, географии и статистики Казанского университета.

О произхождении слова Князь

(Публикуется в оригинале транскрипции русского языка на время публикации статьи 1834 г.)

Многіе любители Отечественной Исторiи обращали свое вниманiе на отысканiе въ Славянскомъ языкѣ корня, отъ котораго бы очевиднымъ образомъ можно было произвести Княжеское наименованiе. Сообразивъ извѣстнѣйшія по сему предмету мнѣнiя, полагаю, что находится еще возможность къ дальнѣйшимъ сужденiямъ, и что предметъ сей имѣетъ такую сторону, на которую внимательный взоръ критики не былъ доселѣ обращаемъ. Здѣсь разумѣю я Формацію самаго реченія , которую намѣреваюсь разсмотрѣть.

Для поясненiя моихъ сужденiй и для удобнѣйшаго соображенiя оныхъ съ мнѣнiями другихъ писателей, касавшихся сего предмета, считаю необходимымъ упомянуть о производствѣ Княжескаго титула, принимаемомъ Татищевымъ, сочинителемъ примѣчаній на отвѣтъ, учиненный Болтинымъ на письмо Кн. Шербатова, Карамзинымъ и Полевымъ.

Первый въ одномъ мѣстѣ своихъ сочиненiй сознает ся въ невѣдѣнiи корня для слова Князь (1), а въ друтомъ — почитаетъ оное Заимствованным изъ языка Еврейскаго (2).

Вторый, ссылаясь на мнѣнiе извѣстнаго ему ученаго человѣка, производитъ Князя отъ коня, каковое производство принято и Исторіографомъ Карамзинымъ. (3)

Четвертый, не смотря на допускаемую имъ древность Княжескаго наименованія въ земляхъ Славянскихъ, признаетъ въ Князѣ измѣненное названіе Скандинавскаго Конунга, по другимъ же Кинга или Кининга (4).

Сверхъ того Шлецеръ, не указывая на корень, отъ котораго бы могли Славяне производить титулъ своихъ Князей, выставляетъ случаи частнаго приспособленiя онаго къ особамъ, пользующимся извѣстною степенью уваженія въ Лаузицѣ и Богеміи. (5)

Всѣ сiи мнѣнiя, различествуя между собою, не могутъ привести читателя къ какому либо положительному заключенію, основанному на достаточномъ правдоподобіи: ибо въ нихъ не показано способа, коимъ могло быть сформировано слово Князь.

Необыкновенная привязанность Россіянъ производить большую часть сомнительныхъ своихъ наименованiй изъ языковъ чуждыхъ, была причиною малой внимательности къ языку отечественному, который по объему своему и многозначительности реченій едвали не долженъ быть поставленъ выше многихъ современныхъ ему языковъ Европейскихъ. Руководимый сею мыслію обращаюсь къ языку родному, въ которомъ, по мнѣнiю моему, необходимо должно заключаться искомому корню.

Производство Князь отъ Коня, по видимости, близко подходитъ къ истинному, но не доводитъ еще до самаго корня разсматриваемаго слова , а останавливaется, такъ сказать, на одной отрасли того многовѣтвистаго древа, которое должно составляшь предметъ настоящаго моего разысканiя.

Разложивъ наименованiе Князя на стихійныя части, увидимъ, что первообразъ корня его есть слово конъ, къ коему придано окончаніе язь. Не имѣя въ виду толкованiя подобному производству, принимаемому Добровскимъ, о которомъ упоминаетъ Г. Полевой въ Исторiи Русскаго Народа (1), я предложу однѣ собственныя мои мысли о способѣ, коимъ могло произойти упомянутое сочетаніе частей: конъ и язь.

Для яснѣйшаго опредѣленія смысла первоначальной части взятаго въ разсмотрѣнiе слова считаю нужнымъ обратить вниманiе читателей на сохранившiяся въ Славянскомъ языкѣ реченiя, какъ въ первообразномъ ихъ видѣ, такъ и въ производномъ, Къ первому классу отношу я донынѣ употребляемыя между низшими классами народа въ разныхъ играхъ слова: конъ, полуконъ и конaться; а ко второму — конь, коньки, конекъ, конура, коникъ, канава, (?) конецъ, кончина, законъ, и т. п.

При углубленіи въ смыслъ приведенныхъ реченій является чрезвычайная обширность въ коренномъ понятіи и удивительное разнообразіе въ производныхъ съ ихъ вспомогательными. Каждому читателю не безъизвѣстны выраженія: ставить на конъ; бить или катить съ полукону; предъ начатіемъ игръ конaться. Въ сихъ то выраженіяхъ, по мнѣнiю моему, находится ключь, замыкающій, такъ сказать, тайну смысла основнаго понятія, выражаемаго посредствомъ кона.

Взятое въ семъ значеніи слово должно, кaжется, означать поприще для извѣстнаго какого нибудь дѣйствія. Производныя реченiя могутъ служить поясненiемъ сказанному. Коню предстоитъ для упражненія его дѣятельности путь; коньки назначаются для катанья; конёкъ — для защиты отъ дождя и укрѣпленія верхушки кровли; коникъ — для поклажи расхожихъ вещей; конура - для житья животныхъ; кончина выражаетъ окончанiе, или совершеніе природою опредѣленнаго для земной жизни поприща; конецъ — ограниченiе извѣстнаго простpанства и времени, и пр.

Здѣсь можно бы было остановиться, и, придавши вышеупомянутое окончаніе язь, объяснять происхожденіе кон-язя, подобно производителямъ его отъ конь-язь. Но несовершенное разкрытіе способа формаціи всего слова моглобы оставить въ сомнѣнiи нѣкоторыхъ читателей; почему нужнымъ считаю сказать нѣсколько словъ относительно самаго окончанiя.

Реченiя, имѣющiя подобное окончаніе показываютъ, что его прилагаютъ къ тѣмъ изъ нихъ, кои выражаютъ собою противополагаемое какому либо натуральному влеченію претятствіе, или удержаніе предметовъ въ желаемомъ положенiи. Таковый смыслъ нахожу я : въ повязке, завязке, подвязке , связке, поясе, дрязе, язе , или езе (у рыбаковъ) вязе, язге, грязи; равно какъ въ глаголахъ: вязать, обязать, связать, вязнуть, завязнуть, погрязнуть, трясти и т. п.

Посему-то самому лице, имѣвшее назначенiе устроить общество и соблюдать въ немъ должный порядокъ, названо было кон-яземъ. Онъ долженствовалъ пещися о сосредоточеніи всей человѣческой дѣятельности въ общественномъ, а не частномъ благѣ, которое по влеченію страстному всегда почти находится въ противорѣчіи съ пользою общества.

Князю-Правителю вручило общество потребную силу для обузданія воли частной, могшей, по ложнымъ разсчетамъ, своимъ уклоняться отъ прямаго и единственнаго пути къ благосостолнiю, котораго человѣкъ достигать можетъ полько общими силами—соединясь въ политическiя тѣла.

Отъ сего законъ есть не иное что, какъ выраженiе предъ извѣстнымъ обществомъ воли Князя-Правителя, принуждающей частныя воли оставаться въ кругу дѣйствій, могущихъ приносить обществу пользу. Слѣдовательно выражаемое такимъ образомъ благотворное распоряженіе Князя, дѣлаетъ его необходимымъ для поддержанія внутренней безопасности. Внѣшняя безопасность въ младенческомъ состоянiи государствъ еще болѣе предсшавляетъ потребности въ учрежденіи Князей.

Такимъ образомъ праотцы наши прибѣгли къ подобной мѣрѣ въ то время, когда безпорядки, возникшіе по изгнаніи Варяговъ, лишали ихъ возможности наслаждаться благосостоянiемъ. Что Славяне съ ихъ союзниками чувствовали вполнѣ необходимость имѣть у себя Князя полновластнаго, и видѣли ясно обязанности таковаго лица, показываютъ намъ слѣдующiя слова лѣтописи: 1) Въ лѣто 6368, въ лѣто 6369, въ лѣто 6370, быша Варязи изъ заморья и не даша имъ дани (по Пушкинск. списку изгнаша Варязи за море, и не даша имъ дани), и почаша сами себѣ володѣпи, и не бѣ въ нихъ правды и восташа родъ на родъ, и быша въ нихъ усобницы, воевати почаша сами на ся , и рѣша сами къ себѣ : поищемъ себѣ Князя, иже бы владълъ нами и рядилз по праву. И идоша за море къ Варягамъ Руси. . . . .  „Рѣша Руси Чудь и Словене и Кривичи и Вси: Земля наша велика и обильна, а наряда вз ней нътъ, да пойдете у насъ княжити и володити (1).

 Приглашающіе выразили въ семъ отрывкѣ во первыхъ назначенiе для Князя—судить и рядить по праву, во вторыхъ — недостаткомъ лица сего объяснили отсутствіе въ ихъ земляхъ наряду; а потому и пригласили Рурика съ братьями — Княжить и владѣть.

Въ послѣднихъ словахъ должно, кaжется, подразумѣвать врученiе Князьямъ правъ самодержавія. Законы, ими объявляемые, служившіе къ поддержанію общественнаго порядка и благосостоянiя, поставляли какъ бы преграду для нарушителей внутренней безопасности, подобно тому, какъ : за-боры за-поры, замки и проч. воспрещаютъ злонамѣреннымъ людямъ входить свободно въ какой либо домъ.

Учрежденные послѣ того Княземъ въ разныхъ мѣстахъ судилища, какъ видно изъ Русской Правды, носили также назнанiе Коновъ (1). Нѣтъ причины, подобно издателямъ Руской Правды, признавать существованіе подобныхъ коновъ въ одномъ только Новгородѣ; а слѣдуетъ растростpанить названiе сiе на всѣ учрежденiя, способсшвовавшія къ поддержанію общеcтвеннаго порядка и разбирательству частныхъ неудовольствій (2).

Мнѣ кажется, что и въ самой отдаленной древности одинъ Князь не могъ судить всѣхъ своихъ подданныхъ, и заниматься всякаго рода дѣлами. По необходимости должно допустить постепенность разныхъ судебныхъ мѣстъ, слѣдовательно и различный кругъ для дѣйствiя оныхъ. Это доказываетъ: во первыхъ росписаніе Новгородскихъ пятинъ, въ коемъ встрѣчаемъ названiя: Становъ, ямовъ, погостовъ, городовъ, окологородьевъ, уездовъ, волостей и слободъ, или совокупно поставляемыхъ, или въ раздѣльномъ видѣ (3); во вторыхъ — соображенiе SS XVIII и XX Русской Правды. Въ первомъ изъ нихъ объясняется сводъ, называемый нынѣ очными ставками, а во второмъ — порядокъ слѣдствія въ томъ случаѣ, когда хозяинъ отыщетъ у кого своего пропавшаго раба.

Для большаго удостовѣренія приведу слова закона: „а оже будетъ въ одном городе (когда производится слѣдствiе о вещи пропавшей и хозяиномъ у кого либо узнанной), то ипи ему до конца того свода: будетъ ли сводъ по землямъ, то ити ему до третьяго свода, аще будетъ лице, то ему третіему платити кунами за лице; а съ лицемъ ипи до конца своду, а истцу ждати прока: а гдѣ снидетъ на конечнаго, и тотъ ему все платитъ и продажа, „(1) . . . .

Во второмъ говорипся о челядинномъ изводъ, «Аще кто опознаетъ челядинъ свой украденъ, а поиметъ и, по оному вести по конамъ и до третьяго свода: поятижъ челядинъ въ челядино мѣсто, а оному же дапи лице; а по идетъ до конечнаго свода: а то есть не скотъ, не лезѣ рѣчь, не вѣдаю есмь у кого купилъ, но по языку идти до конца: а гдѣ будетъ конечный тать, то опять воротити челядинъ, а свой поиметъ, и тропорь тому же платипи: а Князю продажи 12 гривенъ, въ челядинѣ, или украденъ или уведенъ есть.» (2)

Въ послѣднемъ параграфѣ предписанъ тотъ же самый порядокъ, какъ и въ предшествовавшемъ. Здѣсь идетъ рѣчь не объ одномъ Новгородѣ, а вообще о городахъ, и даже о подвѣдомыхъ Русскому Царству земляхъ вообще, въ коихъ слѣдовательно повсюду находились присутственныя мѣста (коны), по вѣдомствамъ коихъ и предписывается дѣлать своды (очныя ставки) до окончанія розыска. Хозяинъ вещи или слуги обязывался присутствовать только до третьяго свода, во избѣжаніе напрасныхъ издержекъ, затрудненiй и потери времени.

Не можно ли послѣ того, вопреки мнѣнiя Издателей Русской Правды, заключить, что и въ самомъ Новгородѣ не конъ получили названiе отъ концов, на кои городъ былъ раздѣленъ, а сiи послѣдніе—отъ коновъ въ пати частяхъ учрежденныхъ? (3)

Основываясь на сказанномъ, очевиднымъ себѣ представляю какъ произошло соединенiе между корнемъ (Конъ) и придаточнымъ къ нему для опредѣленности смысла окончаніемъ (Асъ или язь) въ словѣ Князь. Особа сія отъ своего имени издавала законы и завѣдывала верховно судопроизводствомъ, производившимся въ Конахъ.

Принявши въ разсужденіе Граматы нашихъ Князей, можно полагать, что y Славянъ было даже обыкновеніе усиливать важность Княжескаго званія, напоминая о власти онаго при самомъ началѣ публикуемой бумаги, и какъ бы усугубляя послѣднюю часть титула чрезъ присовокупленіе соотвѣтственнаго ей звука азъ или язъ, т. е. язъ Князь, и проч. Симъ, кажется, хотѣли они выразить титулъ Самодержца — соединивъ съ Азъ или язъ понятіе о неограниченности правъ говорящаго Я на вышеизъясненное принудительное свойство, усматpиваемое мною въ окончательной половинѣ Кн-язя. (1)

Сравнивъ сей выводъ съ дѣлаемымъ производителями Князя отъ Коня, и съ прочими, усматриваю въ настоящемъ то превосходство, что имъ могутъ разрѣшаемы быть главныя недоумѣнiя, встрѣчаемыя въ прежнихъ по сему предмету мнѣніяхъ. Не будетъ излишне изъясниться о семъ нѣсколько подробнѣе. . . . .

Критикъ отвѣта Болтина на письмо Князя Щербатова, соглашаясь съ производствомъ Князя отъ Коня, приводитъ мѣсто изъ Прокопія, который говоритъ, что Готеы сражаются пѣшіе, имѣя въ рукахъ малый щитъ и малыя метательныя копья. Изъ сего заключаетъ онъ, что въ такомъ воинствѣ имѣвшій право bздить на конѣ пользовался особеннымъ отличіемъ, а слѣдовательно могъ именоваться Коняземъ, отъ чего послѣ произошло нынѣшнее названіе Князь (2).

Но подобное умствованіе не имѣетъ никакого подкрѣпленія и остается однимъ предположенiемъ, являющимъ только нѣкоторое правдоподобіе. Кромѣ того къ Славянамъ имѣетъ оное не прямое опношеніе, а потому не нужно входишь въ дальнѣйшее разсужденiе.

Карамзинъ въ Исторiи Россiйскаго Государства (1), усиливаясь поддержать тоже словопроизводспво, подкрѣпляетъ его слѣдующими словами:, въ Славянскихъ земляхъ кони были драгоцѣннѣйшею собственностію: у Поморянъ въ среднихъ вѣкахъ 50-ть лошадей составляли великое богатство, и всякой хозяинъ коня назывался Князем (nobilis capitaneus et princeps)."

Доводъ сей, по мнѣнiю моему, удаляетъ читателя отъ предположенной Авторомъ цѣли, и, вмѣсто открытiя источника для производства Князя - Правителя, указываетъ на частное приспособленіе Латинскаго реченія princeps къ нѣкоторымъ лицамъ Гражданскаго Общества. Сначала слѣдовало бы доказать, что слово сіе равносильно именованiю Князей владѣтельныхъ; потомъ — открыть причину, для чего слово princeps связано здѣсь съ выраженiемъ nobililis capitaneus; были ли сіи части употребляемы раздѣльно, или только совокупно; наконецъ убѣдить въ томъ, что не можно здѣсь подразумѣвать особъ, принадлежавшихъ къ первѣйшимъ классамъ граждан (каковы напримѣръ въ Россіи — люди жипые, столбовые дворяне, и т. п.) Онѣ безъ сомнѣнiя могли быть первенствующими лицами, особенно при устроенiи дѣлъ хозяйственныхъ, гдѣ обладаніе конями и прочею собственностію необходимо давало имъ перевѣсъ предъ прочими бѣднѣйшими ихъ гражданами. — Странно видѣть, что Авторъ, не сдѣлавши никакого различія между выводимыми имъ обладателями коней (по его взгляду Князей) и правителями гражданскихъ обществъ, приписываетъ послѣднимъ толикую важность, что самые домы ихъ по его словамъ почитаемы были свя щенными (1). — Естеcтвенно ли было послѣ того на зывать однимъ и тѣмъ же именемъ и владѣльца Коня и Князя—Правителя?-Наши лѣтописи приводятъ совершенно къ противной мысли: въ 906 году Олегъ, ходившій войною на Царьградъ имѣлъ въ своемъ войскѣ и конныхъ всадниковъ; но оные не названы Князьями. Равнымъ образомъ не видно, чтобы пользовались симъ наименованiемъ и земледѣльцы, у коихъ браты были лошади для войска (2). И такъ явственно, что Конь, происходя самъ отъ Кона, не могъ у насъ сообщить названія Князьямъ, правительствовавшимъ Государством.

Напротивъ того, допустивъ вышеизложенное мною производство Князя отъ Кона, можно устранить всѣ косвенныя толкованiя сего слова, и безъ дальняго труда изъяснить причину, по которой были именуемы Князьями: у Лузатцовъ, Сербовъ, Кроатовъ, Далматовъ, Моравовъ, Богемцевъ и Словаковъ — братья Королей, Дворяне, Священники, Начальники сельскихъ обществъ, судьи, даже самые хозяева домовъ (1). Духовный Пастырь имѣетъ свое полезное для общества предназначенiе (его Конъ); Судья, вступая въ отправленiе какой либо обязанности верховнаго Правителя, могъ при началѣ пользоваться его титуломъ. Въ Россіи разныя Присутственныя мѣста, дѣйствующія на основаніи выдаваемыхъ отъ Государ я узаконеній, пишутъ свои Указы отъ имени Государя Императора; поступающія въ оныя просьбы пишутся также на Вы с очайшее Имя. Особы, принадлежащія къ Царской Фамиліи имѣютъ общiй титулъ Государя, или Государыни, различаемый только придаточными къ оному словами. Млодый Кнезъ, Кнезъ Духовный (2) не указываютъ ли намъ на подобныя оттѣнки, взявшія свое начало, вѣроятно, послѣ уже принятія главными Государственными Правителями иныхъ титуловъ, какъ наприм. Императорскихъ и Королевскихъ? Послѣ того и наименованіе Великимъ Княземъ главнаго судьи въ Далмаціи можетъ подойти подъ общую категорію. —

Въ новыя времена кажется всего правильнѣе смотрѣть съ сей точки, какъ на древній титулъ Княжескій, такъ и на другія почетныя званiя. — Татищевъ въ одномъ изъ его замѣчаній къ Судебнику Царя Iоанна Васильевича, говоритъ: „титулъ Благородія у насъ лѣтъ предъ 50 никому, кромѣ дѣтей Царскихъ, не давали; но какъ начали Германскаго языка учиться, по Шляхетству по обычаю ихъ знатному давать стали Благородіе, нынѣ же въ такомъ оной уничиженiи, что не смотря на свою породу, поповъ, подъяческой, холоній, или крестьянской сынъ, когда токмо чинъ, или рангъ досталъ Маіора, или Подполковника, по благородіемъ гнушаешся, пребуетъ высокородія, которое индѣ, токмо Графамъ дается, или Высокоблагородный. По Исторiи видимъ, что Государ и за великъ титулъ почитали свѣтлый великiй Князь, а прочимъ владѣтельнымъ Княземъ никакого приложенія не было. Нынѣ татарина, или Мордвина съ пашни крестя, Княземъ назовутъ, доколѣ чинъ доcтaнетъ военный, или Гражданской, которые нынѣ не очень дороги, тотчась титулъ Сіятельства: а когда познатнѣе, то требуеть Свѣтлости и проч. (1)"

Мы сами ежедневно повторяемъ въ письмахъ своихъ названiе милостиваго Государя, писавши даже къ простолюдину, не имѣющему никакого почетнаго званiя. Неужели подобныя обычныя злоупотребленія должны будутъ въ послѣдствiи времени имѣть вѣсь и служить надежною опорою въ доводахъ, клонящихся къ отверженію великой важносши, принадлежащей титулу Государя.

И такъ, въ противность мнѣнiя тѣхъ, кои усиливались доказать, что въ древносити у Славянъ не было ни Князей, ни корня для составленiя ихъ титула, и будто бы названiе сiе, уже сформованное, принято изъ чужаго языка (1), признаю я и существованiе у Славянъ древнихъ временъ Князей, и, по подобію другихъ народовъ, усвоенный въ языкѣ корень для производства помянутаго титула.

Ежели нѣтъ возможности подтвердить неоспоримыми доводами мнѣнiе Автора Исторiи Русскаго Народа, что y Славянъ каждый городъ имѣлъ особеннаго Князя (2), то еще менѣе находится уважительныхъ доказательствъ для рѣшительнаго отверженія дѣйствительности народныхъ преданій: о Кіѣ, Шекѣ, Хоривѣ и т. п. Согласiе ихъ съ мирными договорами: Олега, Игоря и Святослава весьма достотримѣчательно. Въ Олеговомъ упомянуты послы: отъ Олега, Великаго Князя Русскаго, и отъ всѣхъ, иже суть подъ рукою его, Свѣтлыхъ и Великихъ Бояръ (1) и проч. — Въ Игоревомъ, кромѣ частнаго упоминанія о послахъ и гостяхъ говорится вообще о посланникахъ: отъ Игоря, Великаго Князя Русскаго, и отъ всякоя Княжья, и отъ всѣхъ людинъ Руская земля. Въ заключеніи (утвержденiи) сего договора поставлено вновь : Аще ли кто отъ Князь, или отъ людинъ Русскихъ и проч. — (2) Въ договорѣ Святослава хотя выражено все очень кратко, но тотъ же смыслъ можно, подразумѣвать въ словахъ: и иже суть подо мною Русь Боляре и прочни (5). . . Все это, по соображеніи съ другими событiями, свидѣтельствуеть о древности Славянскихъ Князей.

Самымъ сильнымъ возраженiемъ для себя могъ бы я почесть приводимое сочинителемъ Историческихъ разговоровъ о древноcтяхъ Великаго Новагорода мѣсто изъ Прокопія, который говоритъ рѣшительно, что Славяне не соcтояли ни подъ какою единодержавною властію, но имѣли съ древнихъ временъ общенародное правленіе: почему о дѣлахъ своихъ, до пользы общей касающихся, совѣтывали всегда вмѣстѣ; прочее же все опредѣлено у нихъ издревле извѣстными законами (4).—Но принявши въ разсужденіе разбросанность Славянскихъ жилищъ и , различную судьбу отдѣльныхъ частей сего народа, недостаточнымъ признаю и оное для отверженія доказываемаго мною мнѣнiя. По изгнаніи отъ себя Варягъ и Россійскіе Славяне съ ихъ союзниками могли быть въ подобномъ описываемому Прокопіемъ соcтоянiи. Но означаетъ ли сіе, что они пребывали всегда въ таковомъ соcтоянiи? Да и въ заключеніи Прокопіева отрывка говорится объ обстоятельныхъ законахъ, существовавшихъ издревле. У малообразованныхъ народовъ, къ каковымъ обыкновенно относятъ и Славянъ, трудно представить существованіе постоянныхъ законовъ, прежде существованія Князей, или другихъ полномочныхъ Правителей. Безъ нихъ у Ильменскихъ Славянъ тотчасъ нарушился весь порядокъ, что заставило ихъ сказать: земля у насъ велика и обильна, а наряда въ ней нетъ; а лѣтописца выразиться — и почаша сами себе володети, и не бе въ нихъ правды (очевидно законной управы). У образованныхъ народовъ, гдѣ стихіи общества могутъ соединяться гораздо тѣснѣе и подъ различными Формами, общественное устроиство представляется въ иномъ видѣ! . .

Послѣ сего угадать: для чего нѣкоторые авторы усиливались и до нынѣ продолжаютъ — производить титулъ Князя: отъ Кагано или Хакамо, отъ Коннунга, Кёнига и проч. Ни одно изъ сихъ словъ вполнѣ не созвучно съ Княжескимъ наименованiемъ, ни одному нельзя прiискать простѣйшей, правильнѣйшей и очевиднѣйшей Формаціи предъ Славянскимъ словомъ Конъ съ окончаніемъ Язь, въ которомъ утрата литерь О и ъ, при Формовкѣ, ничего не значитъ, какъ будетъ показано при изъясненiи слова Бояринъ.

Для образца приведу слѣдующiя, противныя моему, мнѣнія: Г. Арцыбышевъ, критикуя производство Князя отъ Коня, дѣлаетъ таковое заключенiе. „Въ Славянскомъ языкѣ частица язь не прикладывалась никогда къ слову конь, дабы означить конника, или хозяина коней. Вѣрнѣе положиться на мнѣнiе многихъ ученыхъ, которые производятъ слово Князь отъ имени Каганз: древніе свидѣтельствуюшъ , дѣйствительно, что наши Князья именовались Каганами, подобно Государямъ Аваровъ и Козарь. Названіе Каганъ выговаривается нынѣ Хань, по Русски Царь. На Турецкомъ языкѣ азъ или эзъ есть одна изъ уменишительныхъ частицъ; и потому можно думать, что въ забытыхъ нынѣ Козарскомъ и Аварскомъ языкахъ, однородныхъ съ Турецкимъ, была она настоящею уменьшительною; слѣдовательно вѣроятнѣе покажется, что слово Каганазъ, по другому выговору Каганэзъ, сокращенно Князь, могло значить Царикъ, а не хозяинъ Коней."

Видѣвши ясно насильственную искаженность разсматpиваемаго слова, не считаю нужнымъ входить въ дальнее о томъ разсужденіе, и обращаюсь къ мнѣнiю, показывающему повидимому гораздо болѣе правдоподобія.

Г. Профессоръ Сеньковскій обстоятельно изъяснилъ производство Князя отъ Кон-унга Сѣверныхъ Народовъ. — Вполнѣ уважая остроумные доводы Г. Автора, не могу однакожъ устранить нѣкоторыхъ сомнѣнiй, родившихся при соображенiи приводимыхъ имъ доказательствъ. Недоумѣнiя свои намѣренъ я изъяснить при настоящемъ случаѣ. Но чтобы слова мои не имѣли на себѣ отпечатка многимъ обычной самопроизвольности и не касались бы отрывочныхъ, безъ всякой связи выбранныхъ мыслей изъ приводимаго Автора, я намѣренъ помѣстить здѣсь все имъ сказанное о разсматpиваемомъ предметѣ.

„Слово Князь, говоритъ онъ, сдѣлано изъ Германскаго Коnun, Кoning или Коenig: въ этомъ нѣтъ никакого сомнѣнiя. Германскія слова, переходя въ старинныя Славянскiя нарѣчiя, всегда подвергались переставленію гласной со втораго мѣста на третье. Это коренное правило стариннаго ихъ консонантизма: на прим. gard, градъ (городъ); melt, млеть, млеть (молоть); Каrl, краль, кроль (Король) ; bard , брада, брода (борода), и проч. Такимъ образомъ и слово Копung (Конюнгъ), или Коning, сперва превратилось въ устахъ Славянъ въ Кнюнг или Книнг, а потомъ смотря по духу нарѣчiй, потеряло или удержало носовый звукъ н г, съ обыкновенною перемѣною буквы г въ зъ , 3 или ж, или даже дь. Сотни примѣровъ подобныхъ превращенiй можно отыскать въ языкѣ: pfenning, пенясь, Schelling, шелязь, Vaering, варясь, mesing, моcяжъ, Wiching, Бѣлорусское вицязь, великороссiйское витязь, Vink, вязь и т. п.

Такъ слово Кнюнг или Кнингъз въ однихъ нарѣчiяхъ преобразовалось, и весьма правильно въ Кніонзъ, Кніондзъ и Кніонжъ, отъ чего произошли Польскiя Ксіондзъ и Ксіонже; и въ другихъ въ Князь и Кнезь. Русская женская Форма этаго слова сохранила даже первобытное Германское окончаніе: Копіпgin, Коепigіnn, Княгиня. Карамзинъ хотѣлъ производить Князь отъ Коня (Конь-азъ, я лошадь): надобно полагать, что онъ хотѣлъ только пошутишь надъ корне-словами.

Какъ слова Коnung и Князь были тогда однозначащiя, то они теперь долженствовали бы быть переводимы словомъ Король; Великiй Князь Кіевскій значило ничто иное, какъ Великiй Король. Но титулъ Король (Краль) существовалъ уже въ то время, и означалъ гораздо болѣе, чѣмъ тогдашніе Князь и Коenig, и чѣмъ нынѣшнее Король. Слово Князь послѣ Карла Великаго не удовлетворяло уже тщеславiю нѣкоторыхъ Славянскихъ властелиновъ, и они начали употреблять имя этаго Героя вмѣсто титула, называясь Карлами, Каrl, Кral, Кrol, что у нихъ выражало Императоръ, Кесарь, Царь. Папы и Нѣмецкiе Императоры однакожь оспоривали у нихъ это пышное значеніе новаго ихъ титула, и переводили его Латинскимъ словомъ Rex, отъ чего онъ мало по малу сравнялся съ титуломъ Коenig, и возвысивъ послѣднiй, тѣмъ самымъ унизилъ значенiе слова Князь, которое уже навсегда осталось ниже названія Коening или Копung. Мы не находимъ другаго средства къ возстановленію прежняго порядка въ значеніяхъ этихъ словъ, разстроеннаго игрою человѣческой гордости, какъ сохраняя Скандинавскимъ удѣльнымъ Князьямъ подлинный ихъ титулъ «Конюнгъ». Замѣтимъ еще мимоходомъ, что и слово книга происходитъ отъ того же корня , и подобно Латинскому Vegister вѣроятно означала въ древности Царскiй, Княжескій (Кингскій) Указъ или поданной списокъ.

Говоря о Норманнахъ, мы считаемъ необходимымъ употребить еще другое слово въ первоначальномъ его значеніи, именно Витяжество, Vickingum, чтобъ опредѣлить ремесло и сословіе, нынѣ вовсе неизвѣстныя Витязь, Vieking, собственно означалъ морскаго богатыря, проводящаго жизнь въ набѣгахъ, приключеніяхъ и опасноcтяхъ «для чести и богатства» и проч. (1).

Что для Скандинавскихъ правителей извѣстнаго рода должно оставишь тотъ титуль, коимъ они дѣйствительно назывались въ свое время, въ томъ я нисколько не сомнѣваюсь, но не убѣжденъ достаточно въ слѣдующемъ: 1) Чтобы слово Конунгъ или Конингъ превратилось у Славянъ сначала въ Кнюнгъ или Кнингъ, а потомъ перерождалось: въ Кніонзъ, Кніондзъ и Кніонжъ , и еще — въ Ксіондзъ и Ксіонжъ.

Гдѣ Историческiя свидѣтельства, могущія утверждать подобные переходы въ Формаціи разсматpиваемаго слова; чѣмъ опредѣлить эпохи таковаго измѣненiя, и объяснить причины, побудившiя народъ единоплеменный къ разнообразному Формованію одного и того же слова? Таковое затрудненіе для меня еще болѣе усиливается тѣмъ, что слово сіе употребляемо было для наименованія не однихъ Удѣльныхъ Князей, какъ было выше показано. Въ священныхъ книгахъ встрѣчаю я также нѣкоторыя выраженiя, могущія противорѣчить производству Князя отъ Конунга. Тамъ напр. гoвoрится: „посадипи его (убога) съ Князи, съ Князи людей своихъ (1)." . . . . Постави его (Іосифа) господина дому своему, и Князя всему стяжанію своему; наказати Князи его яко себе, и старцы его умудрипи (2). „Не показываетъ ли сіе, что славяне подразумѣвали въ Князьяхъ не однихъ Конунгов? Находятся даже свидѣтельства, что и самые неодушевленные предметы называемы были именемъ Княжескимъ. Въ Словѣ о Полку Игоревѣ, сочинитель касаясь сновидѣнiя Святославова, говоритъ между прочимъ: „уже дьскы безъ Кнюса въ моемъ теремѣ златовърсѣмъ." (3) Подобный смыслъ находится и въ словахъ : „возмите врата Князи ваша, и возмитшеся враша вѣчная, и внидетъ Царь славы (4)." Неужели происходитъ всё сіе отъ Конунга? –

Женская Форма Княгини Русской хотя весьма созвучна съ Нѣмецкою Королевою (Коeniginn), но первая также не можетъ быть почтена произшедшею отъ послѣдней. Славянская Богиня навѣрное произошла не отъ Нѣмецкаго слова Gott. Иначе долженствовала бы называться Готтиною. Сверхъ того безъ созвучія Нѣмецкаго отъ раба производима была рабыня, отъ дубу-дубина, отъ пуха—пушина. Чтожъ касается до измѣненія въ Княгинѣ (не Князиня, а Княгиня), литтеры 3 въ Г, то подобныя перестановки слишкомъ обыкновенны. Такимъ образомъ превращаются врази въ врагов , Бози въ Боговъ ; Пузо яица—въ пугу, и проч.

2) Что бы существовала достаточная причина къ производству Королевскаго титула, сообразно мнѣнію—Добровскаго (1) , отъ имени Карла Великаго, когда названiе сiе уже было извѣстно до Карла, и даже, по словамъ самаго Автора, означало гораздо болѣе, чѣмъ Князь и Коenig, или нынѣшній Король, я не вижу, для чего бы нужно было прибѣгать послѣ того къ имени Карла ?

По мнѣнiю моему Славянское реченіе Кара есть истинный корень, возростившій титулъ Королевскій. Приставивши только окончаніе аль, оль или уль, опредѣляющее многократность дѣйствія, легко получить Короля , Краля и Круля. Здѣсь примѣчается почти таже самая Формація слова, по коей происходитъ отъ вру — враль. Перемѣны въ буквахъ и выпускъ или прибавка нѣкоторыхъ изъ нихъ ни мало неудивительны. Вставка двухъ oo вмѣсто аа сдѣлана въ Королѣ на основаніи переФормофки Славянскихъ словъ въ Славяно-Русскія. Симъ способомъ превратились : крава въ корову, мразъ— въ мерозь, класъ—въ колосъ, гласъ—въ голосъ, драгiй—въ дорогій и проч. — На языкѣ Армянскомъ слово Король имѣетъ соотвѣтственный мною выставляемому смыслъ, выражая вообще сильнаго, могущеcтвеннаго человѣка (1). —

Нѣкоторые изъ Повелителей Славянскихъ странъ измѣнили свои прежніе титулы на Королевскіе, кажется безъ всякаго отнопенія къ Карлу Великому, а единственно по проискамъ Папъ, которые желали, посредетвомъ утвержденія правителей въ Королевскомъ званіи, распростpанить влiянiе свое на свѣтскую власть. Для чего же вмѣстѣ съ тѣмъ имъ было стараться объ униженiи Королевскаго званія?

Карамзинъ поставляетъ на видъ читателя о возведеніи однимъ Иннокентіемъ III въ Королевское званіе владѣльцовъ: Арменіи, Болгарiи и Богеміи. При семъ случаѣ замѣтно домогательство Папы — прельстить Романа Галицкаго Королевскимъ титуломъ, обѣщая оный за присоединеніе его къ западной церкви.

Но отвѣтъ Романовъ не показываетъ большаго уваженія къ Королевскому достоинству (1). Да и прочіе Россійскіе Князья довольствовались титулами великихъ и удѣльныхъ, ни сколько не завидуя Королевскому. Взявши въ разсужденіе одно это обстоятельство, усматриваю трудность положительнаго вывода о соотвѣтственности между званiями Князя и Короля.

3) Что бы нужно было прибѣгать къ сложному производству тогда, когда гораздо простѣйшее (конъ - язь) достаточно удовлетворяетъ желанiю изыскателя. — Тоже самое сказать можно и о Формаціи слова витязь, коему сродныя реченія нахожу я въ собственномъ языкѣ, каковы на пр. витаю, ватага, обитаю, привитаю и проч. Отіказываясь отъ своихъ собственныхъ коренныхъ словъ, мы не рѣдко напрасно себя затрудняемъ и унижаемъ достоинств Отечественнаго языка. Утративши роднаго Князя, не нужно ли бы намъ было выписывать также изъ заграницъ Государства: прясла, ясакъ , грязь, дрязгъ?

Послѣ вышеизъясненнаго я склоняюсь къ той мысли, что и Конунгъ съ Конигомъ, и Ханъ съ Каганомъ и Хаканомъ и Князь съ своими видоизмѣненіями, берутъ начала отъ одного общаго корня. Различіе Формъ могло произойти отъ стеченiя обстоятельствъ, сопровождавшихъ жизнь каждаго народа въ отдѣльности. Въ Формованіи Конунга видно влiянiе языка Готскаго, въ коемъ многія производныя реченiя имѣютъ окончаніе на ung. Въ словѣ же Князь, напротивъ того примѣтна совсѣмъ другая Форма въ окончаніи, хотя въ обоихъ случаяхъ первая часть реченія остается общею. Гадательно можно предположить , что упоминаемые въ Эддѣ Ассы, которые сопровождали на Сѣверъ Одина, оставили въ послѣдней половинѣ слова Князь (Кон-язь или азъ) воспоминанiе о господствѣ ихъ надъ Славянами.

Въ подкрѣпленіе таковаго предположенiя можно привести много городовъ и рѣкъ, свидѣтельствующихъ о жительствѣ Ассовъ между Кавказскими горами и Бѣлымъ моремъ. Рѣки: Астора, Москва, Сясь, Пазъ, Паесъ и проч.; города: Астрахань, Черкаскъ, Азовъ, Арзамасъ, Масальскъ, Москва и другія, достаточно въ томъ убѣждаютъ. Влiянiе Ассовъ на нашихъ праотцевъ было такъ сильно, что не смотря на длинный рядъ вѣковъ, удалившихъ насъ отъ ига оныхъ, сохранился y насъ донынѣ обычай выражать почтеніе къ высшимъ посредствомъ слога ась, или въ сокращенномъ видѣ cз: д’асъ , чего-съ, нѣтъ-съ, куда-съ и проч? . . . .

Пускай Читатели сами сообразятъ: можно ли отдать продпочтеніе производству Князя отъ Кон-унга предъ Формаціею его изъ Кон-Аса (или язя). Каждый знакомый съ Исторіею вспомнитъ при семъ случаѣ о Вогульскомъ Азике (совершенно созвучномъ съ окончательною частію Князика), и объ удаленныхъ еще болѣе отъ влiянiя Конунговъ — Американскихъ К-ацикаха.

Говорить обстоятельно противу производства книги значило бы повторять многое изъ вышесказаннаго. По сему ограничиваюсь однимъ необходимымъ. Конъ-ига, по выпускѣ одной литеры о, образуетъ упомянутое реченiе. Между тѣмъ въ словѣ Конунгъ, кромѣ выпуска буквы о, слѣдуетъ выбросить н и измѣнить ъ на а. Гдѣ же болѣе правдоподобія? — Книга можетъ быть противоположена глаголу конaться. Послѣдній выражаетъ дѣйствіе, по коему одинъ изъ участниковъ игры получаетъ право на первенство въ дѣйствованіи; а первая-указываетъ на содержащiяся въ оной правила, которыя служатъ къ обузданію своевольныхъ поступковъ каждаго желающаго дѣйствовать по влеченію страстному, и чрезъ то ему казаться должны игом».

Подобная Формація замѣтна въ словахъ: вязига, верига, разстрига. Въ первыхъ двухъ объясняется принужденность состолнiя, а въ послѣднемъ — освобожденіе отъ принужденности. — Сверхъ того въ производствѣ книга отъ Конунга встрѣчаю я недоумѣнiе: откуда могли Славяне заимствовать сей Конунговъ Указъ или податной списокъ, когда въ странахъ, находившихся подъ управленiемъ настоящихъ Конунговв , а не измѣненныхъ въ Князей, не встрѣчается книгъ съ подобными названiями?

Изъ сочиненiй, 6-го вѣка Латинскаго писателя, Фортуната видно, что Сѣверныхъ странъ народы употребляли для своихъ руническихъ письменъ деревянныя дощечки (1). Вѣроятно, что и первыя узаконенія начертываемы были на оныхъ же. Названiе дерева, для сего употребляемаго, сохраняетъ, подобно наименованiю Княжескому, воспоминанiе о господствѣ Ассовъ. На Шведскомъ языкѣ называютъ оное Аsk, на Россiйскомъ—Ясень, на Латинскомъ—Fraxinus.

Латинскiя слова: Rex, Lex и codex едвали случайно получили окончанiя созвучныя съ наименованiемъ Асса, который въ западныхъ странахъ Европы могъ измѣнишься на ecъ, что кажется подтверждаетъ Польское слово Кнезъ. Россійскія же — Указъ, Наказъ и приказъ явственно изъ сего источника берутъ свое начало,

Симъ оканчиваю разысканiя мои о происхожденіи слова Князь, полагая оныя достаточными къ поясненiю вышеизложеннаго мною по сему предмету мнѣнія. Многія другія соображенiя, могущія подкрпѣлять мысль объ Ассахъ, кажутся излишними при настоящемъ случаѣ, а потому и будутъ мною изложены въ другомъ приличномъ мѣстѣ.